Благородное дело Орлова продолжил его брат - журналист Александр Иванович Орлов, сын Александр Николаевич Орлов и его жена Светлана Михайловна Орлова, и даже внуки Мария и Михаил Орловы (члены поискового отряда «Гвардия-Шкраб»).
28 мая 1982 г. на химкомбинате был открыт музей по истории Любанской операции. Директор музея, ветеран Великой Отечественной войны Вера Ивановна Мишина, хорошо знавшая Н.И. Орлова, вспоминала: «Первым командиром «Сокола» стал Николай Иванович Орлов. Вот с этого момента начался новый этап поисковой работы на Новгородчине. Поисковики «Сокола» сделали очень многое. Они собирали и хоронили останки советских солдат, которых советская власть не смогла или не хотела похоронить. Они восстановили многие доселе неизвестные солдатские имена, помогла родственникам наконец-то узнать, где погибли их близкие.
Работа поисковиков стала широко известна. Николаю Ивановичу, поисковикам «Сокола» стали приходить тысячи писем из самых разных уголков Советского Союза. В одних были слова благодарности, в других (таких было значительно больше) одна и та же просьба: помогите хоть что-нибудь узнать о муже, сыне, брате. Иногда это удавалось, но чаще нет. За долгие годы поисков уже можно вывести некоторую закономерность: только у одного из сотни можно обнаружить медальон. Всех остальных никто и никогда уже не опознает...
Уже к 1969 году в Министерство Обороны и еще выше было доложено, что на местах бывших сражений все тихо и спокойно: закончено разминирование, подобраны и упокоены останки солдат. Естественно, доложили, таким образом, не следопыты.
Следопыты ходили по местам давно отгремевших боев и вытаскивали на свет свидетельства иного рода. Их находки говорили о том, что не только трупы не подобраны, но и разминирование далеко не закончено. Так остается и до сих пор...
Иногда происходили истории совсем уж неприятные.
«Есть неподалеку от Спасской Полисти поле. Раскинулось оно между дорогой шоссейной и железной. В сорок втором, да и позже, стояла здесь оборона, и полегло на поле народу видимо-невидимо. Я не знаю, как все это выглядело сразу после войны, но в начале семидесятых годов, когда поле очистили от кустарников и вспахали, то усеяно оно было сплошь солдатскими костями, естественно, не врагов наших, а родных, советских... Ни тех, кто поле пахал, ни тех, кто на нем сеять собирался, вся эта картина абсолютно не занимала. Все было тихо и хорошо, но однажды проезжал из Ленинграда в Новгород бывший участник тех боев. Ехал он на собственной машине и решил в знакомых местах остановиться, остановился. Зашел за придорожные кусты... схватился за сердце: «Батюшки светы! Это что же такое творится?»
С трудом до машины добрался, сердечную боль валидолом задавил и в Новгородский обком партии. Шум поднял. Поле перепахали... Кости, правда, кое-где остались торчать, но уже почти незаметно. В любом деле издержки бывают...»
Были и такие случаи, вспоминает ветеран поискового движения Б.И. Гаврилов: «В 1977 году в Новгород возили песок для строительства шоссе. В песке попадались человеческие кости и опознавательные медальоны. Песок возили из Панковского поселка, где в июне 1942 г. сражались 327-я дивизия. Немцы убрали убитых в песчаный карьер, и теперь экскаватор разрыл их могилу. Протесты рабочих строителей ни к чему не привели, песок продолжали возить и вместе с останками бросать под асфальтовый каток. Зачем хоронить «предателей - власовцев»».
С 1981 года на поиски в Мясной Бор стали приезжать студенты из Казанского государственного университета и входили в состав университетского поискового объединения - «Снежный десант». О Николае Ивановиче и его работе услышали студенты от татарского писателя Рафаэля Мустафина, который написал книжку о Мусе Джалиле и в этой книжке много хороших слов о Н.И. Орлове. Их привело желание ознакомиться с местами, где воевал поэт Муса Джалиль, но впечатление от увиденного оказалось столь велико, что они организовали сводный патриотический отряд «Снежный десант», который стал ездить в Мясной Бор каждый год. Сначала это были только студенты-филологи во главе с М. Черепановым (теперь он заслуженный деятель искусств Татарстана), потом к ним присоединились студенты-физики, потом мехматовцы, потом студенты Казанского пединститута, ребята с КамАЗа. Потом, уже несколько сотен следопытов из Татарии стали ежегодно приезжать в Новгородскую область для того, чтобы собирать и хоронить останки непогребенных солдат Великой Отечественной войны.
В 1985 году состоялось массовое захоронение останков на Братском кладбище неподалеку от деревни Мостки. Это уже было сделано вполне официально, через Новгородский райисполком. На захоронении присутствовали местные власти. Представители казанского отряда «Снежный десант» в тот день очень эмоционально высказали все, что они думают по поводу отношения новгородских властей к памяти солдат, павших за Родину и забытых теми, кто берет на себя право эту Родину олицетворять. Представители области не обиделись и приняли критику к сведению.
Потом состоялся разговор между представителями казанских следопытов и новгородских в присутствии и при участии руководства обкома Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи (ВЛКСМ) и в 1988 году было создано объединенная поисковая экспедиция, получившая название «Долина», экспедиция стала носить имя покойного следопыта № 1 Николая Ивановича Орлова.
В апреле-мае 1989 г. в Мясном Бору прошла XI Всесоюзная вахта Памяти. Впервые в организации поисковой работы здесь принимали участие ЦК ВЛКСМ, Ленинградский военный округ, Всесоюзный совет ветеранов, воины-афганцы.
С 1989 по настоящее время каждый год проходят вахты Памяти в Новгородской области, куда съезжаются поисковики со всей России и ближнего зарубежья.
Из отчета поисковой экспедиции «Долина» памяти Н.И. Орлова: «На сегодняшний день «Долина» является крупнейшим в стране поисковым объединением, в состав которого входят 35 поисковых отрядов общей численностью около восьмисот человек.
Ежегодно в работе экспедиции «Долина» принимает участие около 2 тысяч поисковиков из различных регионов России, Казахстана, Белоруссии, Украины.
За 15 лет работы поисковой экспедиции найдены и захоронены останки 73077 советских солдат и офицеров. Установлены имена более 14000 защитников Отечества. Сотни людей узнали о судьбе близкого человека.
Разные люди по разному связывают свою судьбу с поисковым движением.
В Чудовском поисковом отряде им. А. Ерастова с 1989 года по настоящее время работает ветеран Великой Отечественной войны Герман Васильевич Якшин, который воевал на Новгородской земле, ему уже 81 год. За время своей работы он лично нашел и вынес из леса более 1000 погибших бойцов.
Командир Чудовского поискового отряда им. А. Ерастова Елена Александровна Марцинюк вспоминает:
Я была девушкой домашней, лес не любила и даже его побаивалась. Но получилась вот какая любопытная история. Я работала на заводе «Энергомаш» в отделе главного механика. В своей комсомольской группе отвечала за культмассовую работу и всегда была в гуще всех событий. По комсомольской работе была хорошо знакома с токарем Александром Феоктистовым. Именно Александр еще до формирования первых поисковых отрядов в Чудовском районе в одиночку или с небольшой группой энтузиастов, таких же, как он сам, бродил по лесам, разыскивая незахороненные останки воинов. Я часто слушала его рассказы. Он предлагал: «Ну, давай хоть раз пойдем с нами в лес, посмотришь, что это такое». Человек активный, Феоктистов всех старался привлечь к своей работе. На собственные деньги ездил в различные организации, в Москву, пытаясь по найденным в лесу вещам и документам установить личности погибших, разыскать их родственников. Мне тоже приходилось по его просьбе, когда ездила от завода в командировку в Москву, отвозить медальоны на экспертизу. Я, конечно, пыталась прочитать уцелевшие бумажки. Было интересно, вглядываясь в выцветшие буквы на пожелтевшей бумаге, представлять, кому принадлежал этот медальон и сознавать, что, возможно, держишь в руках ключ к разгадке чьей-то трагической судьбы. Со временем захотелось больше узнать о поисковой работе, своими глазами увидеть, как ребята работают в лесу.
И вот в одну из суббот поисковики взяли меня с собой под Мясной Бор. Помню, сказала: «А у меня где-то здесь, под Мясным Бором, пропал безвести дед, отец моей мамы, Гущин Павел Степанович». Мы долго шли по снегу. Был март. Солнце пригревало, но день стоял холодный. Мне было велено надеть резиновые сапоги и фуфайку, но они не спасали от холода и сырости. Я вся вымокла снизу доверху, замерзла насмерть. Пришли, разожгли костер, погрелись. Ребята начали вскрывать породу, прежде продолбили лед, убрали его. Длилось это долго, часа два. Потом поставили помпу, откачали воду, показалась синяя-синяя, как замазка, глина. Ребята стали лопатами разрывать глину. Я стояла и смотрела. Было видно, что работать им очень тяжело. Вдруг один пласт глины отваливается, и мы увидели солдата. Я стою ошеломленная на краю воронки, смотрю, лежит человек в каске, в шинели с оружием. У него все сохранилось: и одежда, и обувь, и вещмешок... Вдруг один поисковик достает ложку деревянную. Как фамилия деда-то твоего?
Так, Гущин, отвечаю.
На, говорит, ложку твоего деда.
Я села в сугроб. Сидела, смотрела на эту ложку и не понимала что происходит, там фамилия Гущин и инициал первый «П». И все, с этого момента я заболела поисковой работой. Я так думаю, что это судьба, что это знак свыше какой-то был...
Вечером того же дня вся моя семья собралась, чтобы услышать во всех подробностях мой потрясающий рассказ. Тогда еще жива была и бабушка, которая не дождалась мужа с войны. Она рассказала, что когда Павел Степанович уходил на фронт, она работала в поле. Помогала собирать ему вещи старшая дочь, тетя Елены. Вот с этой ложки и начался музей поискового отряда им. А. Ерастова».
